Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вспомнив тех женщин, которые приходили к нему в камеру в лудусе, Атрет дал Пилии возможность выбора.
— Хочешь служить мне? — спросил он, слегка приподняв брови.
— Да, мой господин.
— Посмотри на меня, Пилия. — Когда рабыня подняла глаза, Атрет слегка улыбнулся. — Я не хочу персик.
Пилия положила персик на поднос. Ее рука слегка дрожала, но ее темные глаза говорили о многом. Когда Атрет протянул к ней руку, Пилия тут же подошла к нему.
Он был приятно удивлен ее опытом и готовностью.
— Ты хорошо служила своему бывшему хозяину? — спросил он ее после долгого молчания.
Пилия лукаво улыбнулась.
— Именно поэтому его жена и решила меня продать!
Лицо Атрета стало каменным, и он отвернулся от нее.
Пилия, удивившись, слегка нахмурилась.
— Я тебя чем–то огорчила, мой господин?
Атрет повернулся к ней и прохладно ответил:
— Ты служишь мне очень хорошо.
Рабыня стояла в нерешительности.
— Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой в твои покои?
— Нет.
Она удивленно заморгала.
— Нет, мой господин? — Она попыталась изобразить соблазнительную улыбку.
Атрет взглянул ей прямо в глаза:
— Можешь идти.
Пилия побледнела от его холодности и тут же отвела взгляд.
— Хорошо, мой господин, — сказала она и быстро вышла из помещения.
Атрет вытер рукавом губы, стремясь избавиться от охвативших его чувств. Взяв мехи с вином, он жадно выпил. Потом вышел из триклиния. Его шаги эхом отдавались в передней. Одиночество сжимало его, сдавливало настолько, что у него заболело сердце. Ради чего такие мучения? Ради какой–то шлюхи вроде Юлии?
Поднявшись по ступеням, Атрет вошел в свои покои. Сидя на краю постели, он продолжал попивать вино, желая напиться, — напиться настолько, чтобы впасть в забвение и заснуть без сновидений.
Когда он отбросил мехи и откинулся на постели, перед ним все поплыло, а голова стала на удивление легкой. Это были знакомые, приятные ощущения. Завтра он уже не будет чувствовать себя так хорошо, но в данный момент это то, что надо. Он закрыл глаза и предался своим грезам, перенесясь в густые германские леса. Потом впал в полное забытье.
* * *Проснулся Атрет в полной темноте, ему было жарко, и чувствовал он себя совершенно неуютно. Застонав, он перевернулся и привстал. Он не привык к таким мягким матрацам. Расстелив шкуры, он улегся на полу и вздохнул. Холодный мрамор напоминал ему о гранитной скамье, на которой он спал в камере лудуса.
Спящим на полу его и застал утром Лагос. Если бы у него был выбор, он бы ушел. Но он не мог этого сделать, не навлекая на себя гнев хозяина, а может быть, и более ужасные последствия. Собравшись с силами, Лагос пересек расписанные фресками покои и склонился над хозяином.
— Мой господин, — окликнул он, но Атрет громко храпел. Собрав все нервы в кулак, Лагос позвал еще раз: — Мой господин! Атрет открыл один глаз и уставился на стоявшую рядом с его головой ногу, обутую в сандалию. Что–то проворчав, он натянул на голову одеяло.
— Убирайся!
— Ты приказал сообщить, когда прибудет апостол.
Атрет выругался по–гречески и высунул голову из–под одеяла:
— Он здесь?
— Нет, мой господин, но Сила сообщил, что у ворот стоит женщина. Ее зовут Рицпа, и она говорит, что ты ждешь ее.
Атрет откинул одеяло. Прищурившись от солнечного света, бьющего с балкона, он встал.
— У нее на руках ребенок, мой господин.
— Скажи Силе, пусть возьмет у нее ребенка, — нетерпеливо жестикулируя, сказал Атрет.
— Что, мой господин?
— Ты прекрасно слышал, что я сказал! — проревел Атрет и поморщился от боли. — Это мой ребенок, а не ее. Дай ей сто динариев, и пусть убирается, а ребенка пусть отдадут кормилице. — Лагос стоял и непонимающим взглядом смотрел на него. — Выполняй! — Атрет снова поморщился от боли.
— Пусть будет по–твоему, мой господин.
Чувствуя пульсирующую боль в голове и сухость во рту, Атрет стал искать что–нибудь попить. Пнув ногой пустые мехи, он подошел к столику изящной работы. Не обращая внимания на серебряный кубок, он выпил вина прямо из кувшина. Поставив кувшин обратно, он провел рукой по лицу и почувствовал щетину, поскольку уже несколько дней не брился. Потом он подошел обратно к постели и упал на нее, намереваясь спать до тех пор, пока окончательно не проспится.
— Мой господин?
Атрет приподнялся ровно настолько, чтобы спросить:
— Ну что там?
Лагос, явно волнуясь, кашлянул:
— Женщина сказала, что это ее ребенок.
— Я, кажется, ясно сказал, что он мой, — прорычал Атрет, не отрывая больной головы от подушек.
— Да, мой господин, но она ни за что не отдает его, а Сила не решается его отобрать. Она сказала, что пришла поговорить с тобой о ее сыне.
— Ее сыне? — Атрет повернулся и привстал на постели, начиная терять терпение. — А больше эта женщина ничего не сказала? — иронически спросил он слугу.
Лагос нервно сглотнул.
— Сказала, мой господин.
— Тебе, кажется, не хочется передавать мне ее слова, — промычал Атрет. — Ну говори!
— Она сказала, чтобы ты забрал свои динарии и подавился ими, — с этими словами Лагос протянул Атрету кошелек с деньгами.
Атрет побледнел от гнева. Он подошел, схватил кошелек и пристально посмотрел на Лагоса.
— Ну–ка, позови ее сюда, — произнес он сквозь зубы.
Если эта женщина хочет с ним драться, он окажет ей такую любезность.
* * *Сила смотрел, как Лагос идет через двор. По бледной улыбке грека можно было судить, что разговор с Атретом оказался не из приятных.
— Хозяин хочет говорить с тобой, моя госпожа, — сказал ей Лагос и жестом пригласил войти. — Пожалуйста, следуй за мной.
При этих словах Рицпа почувствовала небольшое облегчение. Произнеся про себя молитву благодарности Господу, она пошла за слугой. Она пожалела о своем высказывании по поводу монет, которое вырвалось у нее помимо ее воли. Может быть, слуга оказался достаточно разумным и не стал передавать ее слова хозяину.
Оглядываясь вокруг, Рицпа была неприятно удивлена обстановкой. Сама по себе вилла была роскошной, но нигде не было видно сада. Огромная территория вокруг дома была абсолютно пустой. Женщине показалось, что она вошла в ворота не дома, а крепости.
Поднимаясь по лестнице, она пыталась унять дрожь во всем теле. Об Атрете она знала только то, что слышала от Иоанна: апостол сказал ей, что этот человек был германским пленником, который воспитывался как гладиатор и обрел свободу, когда выжил в схватке на выживание во время зрелищ в Ефесе. Сколько горя и жестокости скрывалось в этих немногих словах! Варвар с северных окраин империи; человек, обученный убивать.
- Сомнения любви - Мэри Патни - Исторические любовные романы
- Тайная свадьба - Джо Беверли - Исторические любовные романы
- Рискованное приключение - Джо Беверли - Исторические любовные романы
- Герцог-пират - Джо Беверли - Исторические любовные романы / Прочие любовные романы / Остросюжетные любовные романы
- Рождественский ангел - Джо Беверли - Исторические любовные романы
- Снова и снова - Сьюзен Джонсон - Исторические любовные романы
- Очарование нежности - Нора Хесс - Исторические любовные романы
- Пепел на ветру - Екатерина Мурашова - Исторические любовные романы
- Зеленоглазый горец - Ханна Хауэлл - Исторические любовные романы
- Мужчина и женщина - Робин Шоун - Исторические любовные романы